Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Я погоржусь пару минуток, ладно?..
Мне только что настоящий англичанин сказал, что у меня очень даже хорошее знание языка...) И ведь действительно толково говорилось... не то, что обычно...))

---

Из серии "что мы знаем друг о друге"

Я импульсивна, легко поддаюсь настроению минуты и за день несколько раз могу пройти дорогу от бооольшого минуса до жирного плюса. Этим я порой невыносима окружающим, зато...
Я искренна. Я не люблю маски и не пользуюсь ими. Я не притворяюсь тем, чем не являюсь, меня видят такой, какая я на самом деле, но...
Я сейчас соврала про маски. Я иногда кутаюсь в серость равнодушия, хоть сердце рвется на части. Я смеюсь, когда хочется плакать.
Я буду до последней капли крови драться за справедливость. Я верю, что это единственно верно для меня... И все же...
Я бываю излишне прямолинейна. Порой лучше молчать, но я говорю, что на душе, иногда сильно раня, но...
Я никогда не делаю назло или во зло. Я никогда не опущусь до мести, до мелкого пакостничества противнику, правда...
Я злопамятна, но...
Я борюсь с этим!
Я эгоцентрична и в соответствии с этим порой мечтаю, чтобы мир жил по моим правилам, однако…
Я приду на помощь Другу или даже незнакомому не задумываясь, потому что не могу иначе.
Я честолюбива, и как это не неприятно осознавать, мне важно чужое мнение. Мне нужно чтобы меня хвалили и порой захваливали. Я пытаюсь быть лучшей во всем за что берусь, но…
Я никогда и ни при каких условиях не пойду по головам других. Цель для меня не оправдывает средства! Я уверена, что ни одно благое дело не строится на костях, в таких случаях оно только тонет в лужах крови и грязи.
Я все чаще меланхолю и пускаю в душу пессимистические настроения, тем не менее…
Я верю в Сказки и не могу без них. Я верю, что Добро всегда побеждает в битве ведомой с начала времен.
Я мечтательница и фантазерка и…
Я хочу сказать, что это скорее плохо:
Я периодически разочаровываюсь в реальности и во многом не могу ее принять. Я идеалистка, выросшая на книгах о чести, достоинстве, вере, верности, дружбе.
Я ищу в людях лучшее, бывает…
Я разочаровываюсь в них и долго зализываю раны. Потом прощаю и снова ищу в них искру и свет.
Я не могу без Света и тепла. Я мечтаю называться волшебницей, но…
Я просто гриффиндорка каждой клеткой. Я просто человек такой как все…

Я просто чудо, но... никаких но!))) (с) от Катюши

---

Ни у кого случаем не завалялась ссылка на скачку программы для записи дисков? Срочно надо... горит...)

---

Ален, срочно завидовать мне)
Спросишь зачем, может быть даже расскажу)))

---

Умилило...

Амбридж "воспитывает" Драко Малфоя:
- Настоящий слизеринец должен...
- Нифига, - перебивает ее Дра, - настоящему слизеринцу д о л ж н ы.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Кофе Бумбулиса и шоколадка Иевы...
Сообщение Дениса и книга Пулмана по второму кругу...
Счастье в малом! Просто надо его увидеть)

---

И, да... сегодня вчера был замечательный день...

---

Филип Пулман - Северное Сияние

Я все еще под впечатлением прочитанного, все еще во власти эмоций, а потому слова совершенно не хотят складываться в предложения, но... но молчать я тоже не могу...
Это Сказка... Та самая настоящая Сказка...
Я не привыкла полностью доверять чужому мнению, а потому первую главу еще была настроена несколько скептически, в основном из-за отвратительного на мой взгляд перевода, но... это действительно талантливо написанное произведение и что самое главное - чувствуется, что автор в работу вложил частичку души... и уже к главе четвертой я чуствовала себя если не Лирой, то как минимум ее тенью. Каждый ее шаг, был и моим шагом, ее боль передавалась мне... Горло сдавливало от жалости к Тони, сердце прыгало в груди, укогда она чуть не лишилась Пана... Я вместе с ней всем сердцем полюбила Йорека и вместе с ней плакала, разочаровавшись в лорде Азриэле, потеряв Роджера...
У меня много любимых книг, которые прочно заняли место в сердце, но давно уже ни одна из них не вызывала настолько сильных эмоций...

И...деймон)

---

Для Айки...

Сато и Сури

Такеши Сато

Оставив брата прикрывать, так сказать "тылы", Сато тайком отправился изучать школу и прилежащую территорию. А точнее одну территорию. Потому что знал, попадись он кому-то в Главном Зале или на факультете - тут же надают по шее. А где-то на природе можно побыть "хамелеоном" - прикинуться местным жителем, случайно забредшим сюда. Он даже значок ученика ПО прикрыл ремнём сумки, перевесив её с привычного левого плеча на правое. Плутал он, откровенно говоря, долго. Никак не меньше часа. И теперь точно не мог найти дороги назад. Кругом, как ни песчаная насыпь, так какие-то диковинные беседки... Совершенно отчаявшись найти путь назад, он решил делать вид, что не ищет его. Они с Хикару так делали в детстве, когда терялись. Когда дорогу не ищешь, она всегда сама находится. Вот и сейчас Такеши брёл совершенно не задумываясь, куда его заведёт судьба... А судьба сделала ему один из величайших подарков... Подняв в очередной раз от земли глаза, юноша обомлел - море. Море, прекрасное, волнующее, неземное... Такое странное и родное одновременно... Почти такое же, как дома. Со всех ног Сато бросился к самой кромке воды, присел на корточки, провел рукой по прохладной глади и, отойдя на несколько шагов, плюхнулся "в объятия" ещё не прогретого песка. Он поджал под себя колени, обхватил голени руками и устремил взгляд вдаль. Мгновение - и Такеши уже здесь, в Александрии, он где-то далеко... Летит, подобно чайке над волнами... И улыбается беззаботно, как младенец...

Сури Даккар

Сури всегда любила прогулки на природе, когда оставив все дела и заботы, можно подставить лицо ревущему ветру, насладиться тишиной и покоем и предаться размышлениям и немного мечтам. Да, женщине было отнюдь не пятнадцать, а если быть точнее, примерно столько лет назад она сама окончила школу. Однако, жизненный опыт и взрослые проблемы, так и не смогли погубить в ее душе ту маленькую девочку с двумя хвостиками, широкой улыбкой и грустными глазами... Эта девочка всегда была большой мечтательнецей, которая была не в состоянии жить без рисуемых в воображении картинок. Волшебные миры, где она могла бы жить с родителями и близкими, не оставляли мыслей почти никогда... Шло время, девочка росла... Появлялись другие мечты... Но главное, выдуманные сказки всегда жили с Даккар. Вы скажете, что это неправильно и глупо. Сури промолчит и просто улыбнувшись как много лет назад, подарит Вам свой грустный взгляд.
Да, Сури любила прогулки на природе, но больше всего море! Чтож, это было естественно, ведь детство она провела именно здесь, в Александрии и мерный шепот волны был ей необходим так же как глоток воздуха... Кроме того, прогулки у воды всегда помогали ей привести мысли хоть в какую-то логическую закономерность. Вот так и шла замректор, погруженная в свои мысли, изредка окидывая взглядом путь, чтобы не переломать ноги, попав в очередной колодец какого-нибудь замка из песка, которые так любили строить малыши. Однако, какая-то мысль настолько заняла ум нашей героини, что препятствие в виде мальчика распластавшегося на песке, Сури заметила слишком поздно и зацепившись носком туфель о его ногу, замректор банальным образом полетела на землю...

Сато

На море Сато мог смотреть часами, днями. Не было ничего приятнее, великолепнее и желаннее для него, чем провести целый день наедине со стихией. Причём неважно, то ли он сам, наяву нырял в тёмную пучину, то ли сидел у самой кромки, то ли лежал на воде, раскину руки в стороны и глядя в небо. А больше всего Таки любил штормовое море. Дома он не пропускал, наверное, ни одного ливня, сбегал к морю, несмотря на запреты старшего брата.
Сегодня шторма не было, но Сато был переполнен чувствами. Ещё бы! В такой далёкой стране, во второй день в чужой школе он нашёл то место, где не было никаких печалей и трудностей. Куда можно было прийти, дабы "утопить" все печали и проблемы. Восхитительно и тревожно одновременно, сладостно...
Но недолго мальчик пребывал в прекраснейшем из миров - в мире фантазий. Что-то, а точнее кто-то нагло выдернуло его оттуда. Ощутимо стукнув по ноге. Да ещё и навалилось. Первой мыслью было сейчас же столкнуть, стукнуть обидчика пребольно, накричать на него, или даже (упаси Мерлин) применить непростительное заклинание. Но, когда радужная пелена спала с глаз, Такеши увидел, что на его ногах лежит довольно молодая женщина. Скорее всего местная.
- Ти, - прошептал Сато, пытаясь одновременно освободить свои ноги и помочь леди встать - Вы не ушиблись, обасама? Как же так получилось?

Сури

Падала она недолго, а приземлилась на удивление мягко. Впрочем удивление рассеялось довольно скоро, потому что Сури наконец-то осознала, что лежит ни на чем ином, как на ногах незнакомого мальчика. Краска тут же бросилась в лицо и можно было только поблагодарить Мерлина за смуглый цвет кожи, частично скрывающий стыдливый румянец, а также за то положение носом в землю, в которое женщина приземлилась и которое не позволяло окружающим видеть смущенное лицо профессора. Жаль только, долго пребывать в таком положении было невежливо по отношению к молодому человеку и явившемуся "жертвой" неуклюжести женщины. С раннего детства Сури занималась танцами, однако несмотря на успехи в балетном зале, всегда оставалась эдаким косолапым медвеженком (на одном факультете с маленькой Даккар, училась девочка из какой-то далекой страны Расеи...Россеи... Профессор не помнила сейчас названия, зато помнила рассказы о бурых медведях, заворачивающих ноги внутрь при ходьбе, которых так любила та девочка), который всегда натыкался на углы столов и спотыкался о корни деревьев.
Сури улыбнулась воспоминаниям и оперевшись одной рукой о землю, приподнялась с песка, усаживаясь на пятки напротив мальчика.
- Я не ушиблась, молодой человек... Бывали падения и страшнее, но не об этом речь. Уж простите меня за неуклюжесть. С Вами все в порядке? - тихо выговорила женщина и провела холодной рукой, по пылающим от смущения щекам.

Сато

Несмотря не нелепость ситуации, Сато улыбался. Просто так хотелось улыбнуться этой замечтавшейся у моря незнакомке. Когда она заговорила, улыбка парня сделалась ещё блаженнее. Это тихий, приятный голос так сочетался со звуками моря, что казалось они - эта женщина и море - "слеплены из одного теста". А, возможно, это сама Бэндзайтэн явила ему своё обличье? Такеши не мог поверить своей удаче и не мог остановить разыгравшееся воображение. Какие только подарки Богов не промелькнули сейчас перед глазами юноши. Вплоть до чудного устройства, поворачивающего время вспять. И, наверное, Таки бы совсем поверил в игры воображения. Поверил бы, что одна из великих богинь пришла к нему, большую часть своей такой короткой жизни проведшему у моря. Если бы случайно не наткнулся на значок женщины. Улыбка как-то самостоятельно, без всяких объяснений сползла с лица, и все слова и мысли разом покинули юношу. Нет, пред ним не богиня, а замректора школы. Его школы. Школы, где ученикам ПО не разрешается ходить по территории. И гнев её будет не менее страшен, чем гнев любой из почитаемых на Родине Сато богинь.
Инстинктивно поправив ремень сумки, переброшенной через плечо, Такеши немного отодвинулся от женщины и хмуро произнёс:
- Со мной всё в порядке, леди. - с трудом мальчик произнёс это обращение к женщинам и девушкам, такое непривычное для его языка. - Спасибо за заботу...
Что ещё говорить, и главное - как побыстрее вернуться к пирамиде ПО, где уже волнуется брат. И где его уже, скорее всего ищут всей администрацией, Сато не знал.

Сури

альчик... Лет 14-ти... Сейчас у Сури мог бы быть сын такого возраста, но не сложилось... Зато она стала преподователем и каждый день могла радоваться успехам своих учеников, огорчаться их проступкам, вместе с ними бороться с препятствиями и идти вперед совершенствуясь и развиваясь. По сути эта разномастная, шумная толпа ребятишек, способная свести с ума любого взрослого, и была ее семьей, ее детьми. Работа в школе накладывает свой отпечаток на личность человека, в какой-то степени меняет его восприятие мира и сейчас, разглядывая мальчика из-под полуопущенных ресниц (все из-за смущения), замректор видела в нем одного из своих детей и улыбалась... Улыбалась, потому что в ответ на улыбку, всегда хочется улыбнуться... Это закон!
Однако, когда юноша заговорил, хоть тон остался настолько же безукоризненно вежливым и приятным, выражение лица изменилось. Улыбка пропала с его лица, как будто смытая набежавшей волной, а в глазах появилась опаска что ли... Женщина тоже стала серьезнее и пристально осмотрелась по сторона, ища причину такой резкой смены настроения, но пляж был так же пустынен, а чайки так же мерно пели свою песню. Значит причина была в чем-то другом. Какое-то время Сури мучительно искала разгадку и было уже совсем отчаялась понять произошедшее, но тут как всегда неожиданно пришло озарение. Дело в том, что с самого первого взгляда на лицо мальчика, у женщины появилось устойчивое ощущение, что они знакомы. Замректор всегда славилась неплохой зрительной памятью и сейчас поняла, что действительно встречала этого молодого человека раньше. Причем не где-нибудь, а в башне ПО вчера с утра. Его и его брата... Вот значит в чем дело, видимо милый японец ждет кровавых репрессий от строгого и справедливого замректора. Надо было как-то снимать напряжение повисшее в воздухе и... Сури расхохоталась, а потом протянула руку мальчику со словами:
- Сури Даккар, замректор Хогвартса Сфинкса. А как Ваше имя, юный нарушитель правил?

Сато

езучий же ты, Таки. Второй день ведь только. Ты ещё и на факультет не поступил, а уже можешь готовиться на вылет... И как можно было сразу не узнать леди, которая принимала наши анкеты? Сейчас Сато жалел, что не пожелал остаться с братом развлекать юных девиц или не взял его с собой. Вот уж кто сейчас бы не сидел как бездомный пёс, которого случайная хозяйка окатила из ведра. Действительно, не сидел бы! - подумал юноша и собрался подняться с песка, чтобы с видом случайного прохожего (работника пристани, к примеру) удалиться якобы по делам, но был остановлен добрым, душевным и таким заразительным смехом леди Даккар. А протянутая ему рука смутила и обрадовала одновременно. Такеши опять слегка улыбнулся. За эти несколько минут он, казалось, испытал половину всего существующего спектра эмоций. Протянув свою руку, мальчик несмело пожал прохладную ладошку замректора и тихо, не поднимая глаз ответил. Ответил правду.
- Сато Такеши, ученик подготовительного отделения Хогвартса Сфинкса, как Вы уже поняли, Сури-сама. - почему-то мальчишке захотелось сразу же выразить наивысшую степень уважения к этой мисс, даже осознавая, что для неё этот именной суффикс ничего не значит.

Сури

С легкой улыбкой и неподдельным интересом, Сури разглядывала юношу. Как приятно наблюдать за молодостью, за детьми. Искренние эмоции отражающиеся на открытых лицах, зеркалом души. Дети еще не умеют прятать сокровенное в глубине сердца, а на лицо навешивать искуственные и неестественные маски. Как же приятно видеть это, особенно после льстивих речей и злых шуток за спиной. Последняя поездка в Европу не относилась к разряду самых приятных воспоминаний женщины.
Улыбка замректора стала еще шире, когда мальчик честно признался в совершенном проступке. Это ведь и есть настоящая смелость, уметь признавать свои ошибке и достойно получать за них наказания. Впрочем наказания-то сегодня и не ожидалось. Умом Сури понимала, что один раз дав молодежи расслабится, потом сядут на шею, но сердце подсказывало, что будет величайшей несправедливостью наказать маленького мечтателя с грустными глазами. В конце концов имею право... Исключения только подтверждают правило! - окончательно решила для себя женщина и рядом с этой мыслью сделала себе пометочку узнать, что же значит -сама... Как ни стыдно было признаваться в этом, но Сури никогда не была специалистом в областях связанных с Японией. Единственное, что поняла наша героиня, так это то, что Сури-самой ее назвали неспроста и не со зла, а значит сие звание почетно!
- Очень приятно, Такеши Сато! - дружелюбно произнесла замректор, надеясь, что не допустила ошибок в произношении непростого на ее слух имени. - Что же делает ученик ПО на берегу моря? А хотя неважно... - задумчиво произнесла профессор и продолжила после секундной заминки. - Может составишь мне компанию в прогулке?

Сато

Компанию? В прогулке? Нет, совсем не такой фразы ожидал Сато от бидзин, потому несколько мгновений в полнейшем изумлении хлопал ресницами. Нет, он был готов к чему угодно: к порицанию, к вежливому объяснению правил, к суровому наказанию, но финалом всего должно было быть препровождение его назад. Туда, где ученику ПО и место. Но вопрос просто превосходил все чаяния. Такеши даже забыл привычно возвести глаза к небу, слушая как леди смешно старается произнести его имя правильно.
- Юмэ... - тихонько прошептал Сато, сам для себя, потому что не совсем верил, что это реальность, а не игра неспособного остановиться воображения. А вслух произнёс - Сато. Можете называть меня просто Сато. Вам так будет проще, а я не обижусь. И я с радостью составлю Вам компанию, Сури-сама.
Теперь Такеши не стеснялся смотреть женщине в глаза. Теперь не смотреть на неё открыто было просто невозможно. Она была в определенном роде его спасительницей, направленной к нему высшими силами... Возможно, это мама, наблюдая за ним, направила стопы этой леди в его сторону.

Сури

Подумать только, что несколько дней назад, Сури чувствовала себя ужасно одинокой и ненужной в Египте. За время ее фактического отсутствия, которое длилось два месяца, в школе и в городе изменилось очень многое. Правда про город женщина не смогла бы говорить уверенно, потому что была там всего лишь проездом, а точнее пролетом (потому что хоть маг ее уровня и возраста, предпочел бы трансгрессировать, замректор искренне и крепко любила путешествия на метле и использовала каждую возможность полетать "наперегонки с ветром"). А вот школу постигли кардинальные изменения как снаружи, так и внутри. Главным же было то, что знакомых лиц в коридорах встречалось все меньше, что заставляло задуматься и погрустить о прошедшем. Вот так профессор Даккар и оказалась на берегу моря, где встретила этого необычного мальчика, заставившего сдержанную и несколько холодную женщину, смеяться и краснеть от стыда. И сейчас Сури была действительно счастлива.
- Сато, так Сато! Как ты заметил, мне действительно пока непросто произносить твое имя - смущенно подтвердила слова мальчика, Сури. - Поднимайся, пойдем... Если хочешь, покажу тебе свое любимое место на пляже!
Улыбаясь, как ребенок наконец-то получивший долгожданную конфету, замректор поднялась на ноги и в ожидании перевела взгляд на Такеши, нетерпеливо отбивая одним каблуком, какую-то мелодию с восточными мотивами. Жаль песок глушил все звуки...

Сато

- Правдааа покажете? - на лице Сато сейчас отобразилось то чувство, которое взрослые с легкой усмешкой назвают "щенячьим восторгом". А дети, которые, откровенно говоря, во многом разбираются гораздо лучше взрослых с уверенностью бы назвали это состояние проявлением высшей степени доверия. Потому что у них всё гораздо проще. Потому что любой взрослый, которой хотя бы частично принял участие в их игре, который хоть на секунду подарил им счастье и который не постеснялся хоть на секунду показать свою "детскость", сразу из разряда "непонятливый взрослый субъект" переходит в разряд равных, в разряд эдаких друзей-переростков, которые вынуждены находиться во взрослом теле, но внутри которых живёт "брат-ребёнок". Вот и Сури Даккар в этот самый момент для Сато Такеши превратилась из строгой и далёкой от детских забав тётеньки-замректора в прекрасную молодую женщину безо всяких официальных опознавательных знаков. Знак был один единственный, невидимый для простого глаза - мечтатель, такой же, как и сам юноша. Похожий, значит, равный. Равный, значит, друг. И пусть она об этой их прогулке, может и забыть через неделю в хлопотах и заботах школы, но в памяти Сато навсегда останется этот день. И именно этот день кардинальным образом повлияет на отношение мальчишки к стране в целом и Хогвартсу Сфинкса в частности. Следуя неведомому порыву, мальчишка молнией подскочил с пола, взметая песок, и в момент оказался рядом с женщиной, с нетерпением подёргивая ремень сумки.

Сури

- Правда покажу! Надеюсь, тебе понравится... - ласково проговорила Сури с трудом удерживаясь, чтобы сразу же не рассказать о своем заветном месте. Благо разум был на месте и замректор успела вовремя одернуть себя. Негоже выбалтывать все так сразу, тем более если хочешь сделать сюрприз. С Сури сегодня творилось что-то странное. Мало того, что она совершенно спокойно отреагировала на нарушение правил, которые так старательно вырабатывались ею и Изабеллой, так еще и решила открыть свою убежище Такеши. До сих пор у женщины даже не возникало мысли отвести туда, на берег моря кого-то из знакомых, более того замректор совершенно не хотела, чтобы в месте, где она отдыхает душой, появились другие... Но этот маленький, подвижный и такой естественный мальчик, подкупал своей искренностью. А еще где-то в глубине сердца, появилось ощущение, что леди Сури Даккар опять стала маленькой девочкой с широко открытыми глазами и восторженным взглядом на мир. Видимо эта и было ключиком, открывшим сердце замректора. Человек, способный разбудить во взорослом ребенка, которого тот прячет глубоко-глубоко в душе, заслуживает многово!
- Готов, тогда пошли! А где ты потерял брата, Сато? - слегка улыбнулась женщина, и махнув рукой, призывая Таки следовать за ней, направилась вдоль кромки воды.

Сури

- Ка-тян остался в школе - беззаботно произнёс Сато, ступая по песку рядом справа от леди Даккар, и пожал плечами - Должен же был кто-то служить гарантом относительной безопасности моей прогулки. К тому же, на данный момент его больше интересует одна мисс...
Такеши хотел сказать ещё пару слов о характере брата, но почему-то остановился. Не хотелось вплетать сюда Хикару. Впервые за всю жизнь у него появилась своя, не выдуманная, а самая что ни наесть настоящая тайна от брата. Да, Хикару он любил безмерно, брат был самым дорогим в мире человеком. Одной половинкой единого целого, зовущегося близнецами-Сато. И никогда они ничего не скрывали друг от друга. Но сейчас Такеши захотелось иметь свою загадку... Хотя он прекрасно понимал, что в последствии всё равно расскажет брату о случившемся, но сейчас пусть он будет чем-то отдельным. Забежав вперёд женщины и развернувшись к ней лицом, Сато продолжал идти спиной, периодически поглядывая под ноги - так было удобнее, потому что он любил видеть глаза собеседника, а сейчас ему о многом хотелось спросить мисс Сури. Начал юноша издалека:
- Скажите, Сури-сама, а Вы тоже учились в Хогвартсе Сфинкса?

Сури

Улыбка женщины в который раз стала шире, когда Таки заговорил о брате. Вот и еще одно доказательство теории о том, что близнецы полностью схожи лишь внешне, а их внутренний мир отличен. На одном курсе с Сури училось две девушки-близняшки. Но вопреки общепринятому мнению: хорошо быть близнецами, в экстренной ситуации можно поменяться местами, данный фокус у рейвенкловок не проходил. Они были настолько разными в привычках и поведении, что окружающие мгновенно и безошибочно определяли какая из сестер стоит перед ними.
А Такеши видимо читал мысли замректора, ведь только в голову полезли воспоминания о школьных годах, как последовал созвучный им вопрос.
- Нет, Сато, я училась в Хогвартсе, в обычном Хогвартсе в Англии... - профессор остановилась, как бы собираясь с мыслями и после минутной паузы продолжила и путь и речь - Дело в том, что в те темные времена, когда я начинала учиться, все было очень непросто... Мой отец опасался, что не сможет обеспечить должную защиту ученикам своей школы вот и отправил меня в Англию к моим дальним родственникам - семье Дамблдор. Там я и выросла, а в Египет вернулась лишь несколько лет назад, когда мы вместе с Изабель решили восстанавливать эту разрушенную школу волшебства... - после этого женщина замолкла окончательно. С одной стороны ей искренне хотелось поделиться с кем-то своими воспоминаниями, но слов не хватало... Они терялись, путались как и всегда, когда Сури вспоминала отца, свою семью и белую сову с известием об их смерти...
- А ты Такеши... Почему Вы с братом попали сюда, а не учитесь под крылом у родителей в Японии на факультете Тацу?

Сато

О "тёмных временах" Сато знал совсем немногое. До префектуры Кагосима волна тех событий докатилась на спаде, так сказать рассыпалась пеной у берега. Таро-сан знал об этом достаточно много, но рассказывать младшим братьям не желал, а в книгах, продаваемых в магических книжных магазинах Японии, эти дни упоминались постольку поскольку. Потому Такеши сейчас было бы интересно послушать об этом, но он заметил, что Сури-сама говорит об этом нехотя, очевидно, её семью дела тёмных дней не обошли стороной. А Сато не понаслышке знал, что такое бередить старые раны человека. И, едва заслышав вопрос замректора, парень клятвенно пообещал себе никогда не спрашивать о прошлом у других людей, просто потому что, возможно, им говорить об этом так же больно, как и самому Таки. Мальчишка остановился, сунул руки в карманы брюк и посмотрел на море.
- Мы всегда будем под крылом наших родителей, Сури-сама... Они наблюдают за нами и оберегают нас... - Сато набрал в спёртую от воспоминаний грудь побольше воздуха и продолжил - А насчёт Тацу... Школа, где учились наши родители, наверное, последнее место, куда бы отправил нас с Хикару старший брат... Это семейная история, уходящая своими корнями далеко в воды залива Исикари... К тому же система обучения в японских магических школах очень сильно отличается от стандартной мировой. А брат хотел, чтобы мы стали хорошими магами, получили образование по мировым стандартам... А потом уже решили сами, чем хотим заняться. А на Хогвартс Сфинкса выбор пал не просто так. Таро-сан очень любит Вашу страну, и очень хотел, чтобы мы здесь побывали. Да и у него так будет повод оторваться от дел в Министерстве и повидать Египет.

Сури

Едва мальчик заговорил, как улыбка пропала с лица Сури. Что-то в его лице и в голосе навело женщину на мысль, что вопрос оказался весьма болезненным и неприятным для Сато. И эта фраза: Мы всегда будем под крылом наших родителей... Кажется, не одна замректор была одинокой в этом мире... Первым порывом было распросить, разузнать и может быть поддержать, но... Годы жизни дали опыт и научили египтянку не поступать опрометчиво и необдуманно. Да и бестактной женщина никогда не была, а потому просто на мгновение прикрыла глаза, а потом тихо вымолвила:
- Прости... Я не хотела ворошить прошлое и рвать заново незаросшие раны...
При этом она ненадолго остановилась и слабо улыбнулась Такеши. А дальше пошла уже не улыбаясь и молча, потому что невольно разворошила и свои воспоминания и теперь перед глазами неотрывно стояли пирамида на могиле родителей и бессонные ночи в Хогвартсе, когда маленькая Сури убегала на крышу, не боясь быть замеченной, и плакала, мечтая разорвать покрывало тьмы и вновь увидеть свою родину...

Сато

Когда взрослый малознакомый человек так искренне просит у тебя прощения за то, чего, в принципе, и не совершал, то даже умудрённый опытом, избитый тысячами крестьянских палок волк на мгновение забудет обо всех своих передрягах и улыбнётся. Что говорить о простом мальчишке, для которого любое проявление чувств взрослого человека было непривычным. Такое короткое и такое простое слово разом отогнало нахлынувшую волну боли... Будто ночь, принесшая с собой отлив. Только вот женщина почему-то разом погрустнела, как будто забрала все воспоминания у него себе, и теперь так же ясно видит эти страшные картинки... А может, слова Такеши, всколыхнули в её души что-то похожее, но своё собственное... Сато покачал головой. Нет, нельзя в такой чудный день думать о плохом. Потому, следуя странному порыву, парень в два прыжка догнал ушедшую вперёд леди и взял её за руку и, глядя ей в глаза, уверенно произнёс:
- В дом, где смеются, приходит счастье, Сури-сама. Не стоит грустить. - Таки знал, что как бы больно не было, всё это - прошлое, и родителям было бы не приятно, если бы он вспоминал о них только с грустью. - Мой старший брат нам постоянно говорил "Нет света без тени. И наоборот. И даже тёмной ночью можно увидеть яркого светлячка".

Сури

- У тебя мудрый брат, Такеши и ты пошел в него... - наконец слабо улыбнулась женщина, резко останавливаясь, чтобы во второй раз за сегодняшний день не оказаться на песке, а потом практически неслышно пробормотала себе под нос: - Растить в душе побег унынья - преступленье... - Любимый Хаям... Кажется поэт был совершенно согласен с маленьким и одновременно таким взрослым волшебником. А потому, уж совсем глупо было бы омрачать сегодняшнюю прогулку своим плохим настроением и не самыми радостными воспоминаниями. Настоящая Сказка не должна быть грустной! Кто-то удивленно покачает головой, услышав это, быть может и сама Сури, но я повторю еще раз: настоящая Сказка не должна идти по дороге слез! Подумайте сами, насколько чаще мы вспоминаем радостные моменты... Насколько они нужнее, когда нам плохо и как эти Сказки, маленькими солнечными лучиками, согревают истерзанную и замерзшую душу...
- Знаешь Сато, - промолвила замректор, - а мы ведь почти пришли! А еще кажется, что надвигается буря... Пусть над нами такое же голубое небо, так же поют чайки, но ветер становится сильнее и вдали небо уже темнеет... Пойдем-ка побыстрее!

Сато

Услышав фразу про свою схожесть с Таро, Такеши покачал головой. Нет, они были очень разными. Старший Сато был очень сильным и готовым, несмотря на свою боль, помочь другому. Такеши же был большим эгоистом, и в периоды, когда собственная боль терзала его, он не замечал страданий других и мог вполне сам причинить боль. Он просто закрывался в скорлупе и терпеть не мог, когда кто-то пытался до него достучаться. В Таро не было этой жесткости. Несмотря на то, что старший брат был тёмным магом, он был очень мягким, что, скорее всего, сильно бы удивило всю местную братию с блокнотами и вздёрнутыми бровями...
По-прежнему не выпуская из собственной ладошки руку леди Даккар, Сато вглядывался вдаль, силясь разглядеть впереди заветное тайное место. И улыбался своим мыслям. Оказывается, Сури-сама тоже любит поэзию. Чудо, волшебство неведомое доселе, как может быть у мальчишки и женщины из разных частей света быть столько общего. И главное - какой благосклонный поступок совершила Судьба, позволив им встретиться. Вот так практически незнакомый человек становится совсем родным, будто рядом с ним проведена вся жизнь.
- Буря? - переспросил Сато. Он, пребывая в мыслях совсем не заметил изменений в погоде. А теперь внимательно огляделся. - И правда... А я люблю шторм... Когда струи хлещут по лицу, ветер яростно пытается трепыхать промокшую насквозь одежду, а море отчаянно старается пересечь дозволенные ему границы и захватить как можно большую часть суши. И волны огромные, сочетающие в себе синий, зелёный и белый одновременно, величественно и устрашающе поднимаются на дыбы...
Но шаг мальчишка ускорил.

Сури

Как странно... Уже много дней подряд улыбка не касалась губ женщины. Глаза оставались грустными несмотря ни на что и даже встреча с Изабель и Евой несколько дней назад, какой бы долгожданной не была, не смогла развеять какую-то необьяснимую печаль Сури. Быть может причиной такому безрадостному состоянию была не самая удачная поездка в Лондом, а скорее всего, близящаяся годовщина смерти отца... Отец был настоящим кумиром, ангелом нашей леди и хоть со дня его ухода в другой, лучший мир, прошло не мало лет, но замректор до сих пор весьма болезненно переживала эту утрату. А сегодня, вот совпадение, как раз и был этот день... Потому-то женщина и оказалась на морском берегу в одиночестве, потому и шла в свое заветное место, где израненная душа находила успокоение. Но по дороге ей встретился этот мальчик, который заставил Сури улыбаться и кажется даже сделал ее счастливой... Наверное, это ее ангел, позаботился о такой неожиданной и очень важной встрече!
- Я тоже люблю шторм, Сато... - мечтательно произнесла Даккар, - Стихия всегда невольно привтягивает взор и захватывает воображение! Ею нельзя не восхищаться и не уважать... А теперь, ты не будешь против если я на пару минут завяжу тебе глаза? - смущенно промолвила Сури. - Я бы хотела... чтобы это был сюрприз...

Сато

Сейчас, одного внимательного взгляда на море хватило для того, чтобы понять - вот-вот начнётся шторм. Потому что вода потемнела, даже не смотря на относительную "гладкость". А ветер стал более колючим. И чайки... Птицы готовились к буре... Сато, продолжая широко шагать вдоль берега, улыбнулся и нараспев произнёс:
- Я в море плыть хочу, чтобы увидеть
Рыбачек юных, что срезают там
Морские водоросли-жемчуга...
О, если б весла мне, о, если бы ладью,
Пусть даже на море бушуют волны!
И сразу в голову пришло ещё несколько стихов. Сато часто вёл беседы сам с собой именно стихами. Причём эта область европейской культуры впиталась в Такеши с самого детства: поэты Англии, поэты Италии, поэты России - частички всех этих далёких стран жили в душе Сато и в особо волнительные моменты самопроизвольно выплескивались наружу. Вот и сейчас следом за первым наружу запросились остальные, но мальчишка сдержался, промолчал. И одной из причин было волнение относительно загадочного секретного места, куда и попасть-то Таки может лишь с закрытыми глазами.
- Это, чтобы я дорогу в следующий разь не вспомнил, да? - рассмелся японец и повернулся спиной к молодой женщине - Завязывайте. Я надеюсь, сюрприз будет не такой, какие обычно бывают у Хика...

Сури

Стихи... С каждой минутой этот мальчик все больше и больше поражал Сури... С каждым мгновением становился ей все ближе и ближе... Неужели такое бывает, мальчик в свои тринадцать-четырнадцать лет, скорее похож на взрослого, умудренного опытом мужчину, с тонким чувством поэзии и ощущением мира. Но сначала о стихах... Большую часть своей жизни женщина все же увлекалась прозой, в основном с историческим или философским уклоном, но однажды, совершенно случайно наткнулась на одно единственное стихотворение, как будто списанное с нее самой и навеки пристрастившее Даккар к рифмованным строкам:
"...Под ним струя, светлей лазури,
Над ним луч солнца золотой...
А он мятежный просит бури,
Как будто в буряхесть покой..."
Простые, непритязательные, весьма известные слова, но глубоко запавшие в душу нашей героини. Потом последовало увлечение авторами своего народа. А надобно сказать, что Сури была скорее арабкой, чем египтянкой. Но как ни странно, при огромном запасе стихотворений на все случаи жизни, она не могла вспомнить ни строчки о любимом море...
- Такеши... - нерешительно прошептала женщина - расскажи мне еще о море... Это так красиво... и вовремя...
А потом она сдернула с шеи шелковый платок и аккуратно завязала мальчику глаза.
- Нет, я наоборот хотела бы, чтобы ты запомнил эту дорогу и может быть приходил бы сюда, когда душа требует тишины и покоя... Но дорогу будем запоминать потом...) А сюрпризы... не могу ничего обещать, я ведь не знаю, чем обычно радует тебя Хик - широко улыбнувшись произнесла Ри и поддерживая мальчика, чтобы он не дай Бог, не оступился, повела вверх по склону и дальше покаменным плитам возникшим из под наносов песка как из под земли...

Сато
На глаза опустилась тонкая ткань, приятно ласкающая кожу и щекочущая ресницы, когда пытаешься открыть глаза. Сато улыбнулся и поправил "повязку" так, чтобы было удобно, но при этом желание открыть глаза не подогревалось тем, что вот тут есть щелочка, через которую, если очень постараться, то можно что-то увидеть. Какое-то чувство подсказывало ему, что сюрприз будет просто приятным, тёплым, светлым и абсолютно добрым, а не саркастичным или даже обидным. Сюрприз будет сказочным, Такеши не сомневался.
- Море... - задумчиво произнёс мальчик. - А хотите, я Вам расскажу одну притчу?
И, не дожидаясь ответа, продолжил:
- Она, наверное, не совсем о море. В ней нет красивых описаний штормов. Но в ней вы всё же услышите тихий плеск волн о берег. Она морскую тему. А про бури в море я Вам ещё расскажу, потом... Если, конечно вы захотите... Так вот. Человек шел по берегу и вдруг увидел мальчика, который поднимал что-то с песка и бросал в море. Человек подошел ближе и увидел, что мальчик поднимает с песка морские звезды. Они окружали его со всех сторон. Казалось, на песке — миллионы морских звезд, берег был буквально усеян ими на много километров.
— Зачем ты бросаешь эти морские звезды в воду? — спросил человек, подходя ближе.
— Если они останутся на берегу до завтрашнего утра, когда начнется отлив, то погибнут, — ответил мальчик, не прекращая своего занятия.
— Но это просто глупо! — закричал человек. — Оглянись! Здесь миллионы морских звезд, берег просто усеян ими. Твои попытки ничего не изменят!
Мальчик поднял следующую морскую звезду, на мгновение задумался, бросил ее в море и сказал:
— Нет, мои попытки изменят очень много... для этой звезды.
Закончив, мальчик еле слышно грустно вздохнул. Полностью доверившись Сури-сама, он осторожно ступал сначала по песку, а потом вдруг по чему-то твёрдому, а каблуки замректора негромко и обнадёживающе постукивали рядышком.

---

О.о
А я еще не говорила? Олимпиада по биологии все-таки будет... точнее по анатомии) Ага, специально для меня еще одна...)) Так что к концу января можно снова ждать буйного помешательства вкупе с легкой неадекватностью)))

---

Чуденыш, это ведь просто недоразумение? Что замочки на каждой записи... Мне просто кажется от недосыпа, что заклубочиваешся? Все ведь в порядке, Катринкин, правда? Правда...

---

Та-да-тада-тадам!)
Адреса слоноподписчикам розданы - готовим подарки)
Эстония... очень-очень интересная девушка Алиса)) Авторы постарались)) Жаль, что у нее аллергия на пыль и мягкие игрушки ака пылесборники соответственно...будем думать) И очень хочется верить, что удастся подарить ей маленькое чудо...)

А еще Катюша меня заразила вирусом по фамилии Пулман...) Только ни в одном магазине нет Северного сияния... Обещали на следующей неделе) И безумно жаль, что денег хватит только на одну книгу трилогии. Мимо остальных придется ходить и мечать, наверное, до лета...)

И, да... Я таки нашла книжку с волшебной палочкой в конце) Только мне не по карману 44 доллара... Жаль до безумия...) И еще у нас вяжут гриффиндорские шарфы... 24 доллара... деньги - гадость, но нужная гадость) Видимо придется подбирать нитки и мучаться самой)

---

Риторика

*нервно хихикает*
И в конце реферата чуть не дописалось: Конец. Занавес. Аплодисменты.
Впрочем какой это уже реферат... ни одной серьезной фразы...) Видимо у музы сегодня была веселая, пьяная ночь)))

---

Навеялось... Хайям, ага...)

Чтоб мудро жизнь прожить, знать надобно немало,
Два важных правила запомни для начала:
Ты лучше голодай, чем что попало есть,
И лучше будь один, чем вместе с кем попало.

---

муррлык... риторика наконец-то пошла...) Как по маслу)

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Один полет

Коди Парри.

*Уже почти стемнело, до заката оставалось не больше часа. Погода заметно испортилась за день, но дождя пока ещё не было. Только хмурые облака рваными лоскутами переплетались над землёй, было слышно ветер, гуляющий между деревьями в Запретном Лесу. Ведь тут до него было рукой подать. Завершив все свои дела Парри пришел сюда, со своей метлой. Она хоть и была хорошая, молния, но отнюдь не выглядела новой, потрепаной и оббитой, словно владелец её не особо хорошо умел с ней обращатся. Похолодало, на гриффиндорце по верх рубашки был одет теплый черный джемпер, и, как всегда, ни одного отличительного знака. По внешнему виду невозможно было понять, к какому факультету пренадлежит Коди, он всегда только этого и добивался. Ему было всегда не по себе, если окружающие понимали, что он гриффиндорец.

Будь проклята эта шляпа... - скользнуло в мыслях мальчишки. Он подошел к кромке поля, положил метлу, привычно скомандовал "вверх!", хватая цепкими пальцами лакированное древко, но садится почему-то не торопился. Словно что-то отвлекло его. Некие мысли или воспоминания.

Он давно не виделся с сестрой, ну, чтож, Алана не маленькая девочка, вполне может справистся со всем происходящим сама. Больше думать ему было не о ком... но спустя мнгновение в памяти проскользнул взгляд, какой-то странно важный и необходимый. Парри ни как не мог вспомнить, кому может пренадлежать этот вгляд, в обрамлении восторженно-черных ресниц, темных волос. Книги, пыль... воспоминания потекли рекой, но Коди не мог вспомнить, кому же пренадлежит этот взгляд. Такой важный...*

Эстель Лаймэ

*Сгущающиеся сумерки - лучшее время втихоря и в одиночестве опробовать свое приобретение! Все дело в том, что сегодня наконец-таки прилетела папина сова с целой кипой разнообразных вещей уложенных по списку гриффиндорки. Наконец-то в ее чемодане появилась мантия с красной отделкой, значок и галстук. Полка рядом с кроватью наполнилась новыми книгами, а еще в руках у Эстель оказалась последняя модель молнии - отец никогда не жалел сбережений на свое чадо, видимо надеясь таким образом искупить свое невнимание к нему. Впрочем книги остались лежать до лучших времен, аккуратной стопкой поверх которой валялся галстук. Мантия была небрежно брошена на кровать, а из шкафа оказалась вытянута одежда аля люди в черном - черные джинсы и черный пуловер к которому после секундного раздумья был приколот значек. Что скрывать, Лаймэ гордилась, что оказалась в доме львов, хотя переодически в ее голове возникала шальная мысль, что и на рейвенкло она бы смотрелась не менее на своем месте, а может и более.

До стадиона датчанка добиралась довольно долго, ведь все закоулки пока были чужими и каждый коридор норовил увести в противоположною нужной сторону. Но потом вдали стали видны трибуны и маленькая львена припустилась бегом, не обращая внимания на ощутимые удары метлой по ногам. Какое странное ощущение. Хотелось лететь, раскинув руки, подняться выше туч, прогуляться по радуге, но... даже волшебники не всемогущи... Зато теперь у девочки была метла чтобы почувствовать себя птицей - настоящим орлом или в данном случае скорее неуклюжим пингвином, ведь у нее была одна серьезная проблема - Элька совершенно не умела летать и не представляла как управлять своим "транспортом". Думаете, это убавило ее пыл?! Как же... нет, товарищи, Шляпа все-таки в ее случае не ошиблась, потому что препятствия рождали в нашей героини еще больший пыл и азарт. Именно поэтому она так неслась к полю, не видя ничего на свете, именно поэтому она не заметила задумавшегося Коди и запнувшись о его ногу, рыбкой полетела вперед...*

Коди

*Тучи на небе сгущались, закралась мысль, не вернутся ли в замок... когда об него споткнулись. Уйдя в свои мысли гриффиндорец ничего не видел и не слышал, а теперь его наглейшим образом вырвали от туда.

- Мерлин, - Коди рванулся, чтобы не дать упасть непонятному существу в черном, отпустив метлу, которая так и осталась висеть, и едва успел прихватить одной рукой, правой, за рукав, едва не порвав его, а второй за руку. Так как атаковали его с лева. Существо оказалось легким, маленьким, с гриффиндорским значком, удивительно знакомым - Эстель?

Сказать что Парри был удивлён, значит ничего не сказать. Он совершенно не ожидал увидеть тут кого-то, тем более маленькую львёнку. Внутренне Коди нахмурился и глубоко вздохнул, полетать одному не удастся. Совершенно не хотелось, чтоб кто-то видел, что гриффиндорец довольно неумело держится на метле. Он уже был готов сказать что-нибудь едкое, как обычно. бывало, вырывалось у него, но прикусил язык.

- Миледи, не ушиблась? - строить из себя заботливого и галантного юношу Парри никогда не собирался и толком не умел, но лучше было задать такой вопрос, чем наехать на бедную первокурсницу, мол, какого черта ты тут шляешься и где твои глаза. Глаза... Коди потерял взгляд, минуту назад всплывший в его памяти и теперь не мог вспомнить его, он даже на мнгновение заглянул в голубые глаза Эль, но это были не они. Почему-то это вызвало отчетливое ощущение тоски и потеренности, но мальчик перестал думать об этом. Он оглядел гриффиндорку. Видимо она, как и он. направилась сюда полетать, не особо расчитывая найти тут кого бы то ни было, - ты летать пришла?

Глупый вопрос. Парри уже заметил метлу, которую она так и не отпустила.*

Эстель

*Есть в жизни счастье и ребенку так и не дали приложиться к матушке-земле, перехватили, подхватили, удержали... Лучше бы правда она полетела носом в лужу, которая одна из многих так и не успела высохнуть после утренней грозы, но только при условии, что никто(!) не встретился бы на поле. Экстремалы, Моргана их побери, буря ведь намечается, а им не сидится в уютных гостинных факультетов и не читаются разные полезные книжки. Всех на поле тянет, на приключения... пронеслось в голове маленькой датчанки и она нахмурившись сильнее, чем свинцовая туча медленно и степенно выползавшая из-за верхушек деревьев Запретного Леса, сделала шаг назад, возвращая себе устойчивое положение. После этого последовал поворот к "спасителю" с целью сказать ему "пару ласковых" со всей язвительностью (видимо не самые лучшие погодные условия напрямую влияли на настроение Эстель) на которую девочка была способна, но взрыва не последовало...

Прямо перед ней, всего в шаге, стоял Коди. Кого-кого, а его она точно не ждала увидеть, хотя что удивительного, что "незнакомцем" оказался уже слегка известный гриффиндорец. Минутка полного безмолвия, а потом Лай, еще полностью не прогнав изумление, плещущееся в ясных голубых глазах, пробормотала:
- П-привет.. - и уже окрепшим голосом добавила - Оставьте галантность, мистер Парри. По вашим глазам и воинственной позе видно, что совсем не это вы хотели сказать. А на поле я по той же причине, что и ты - уже по обычному мягко и тихо добавила львенка, изподтишка разглядывая висящую в воздухе молнию как две капли воды похожую на ее собственную. Кстати о полетах. Летать перехотелось резко, потому что хоть Коди и не был неизвестным хаффлпаффцем/рейвенкловцем/слизеринцем только жаждащим выискать момент, чтобы высмеять несчастную первокурсницу, полную неумеху в полетах, но... не все равно не удобно было вот так вот перед ним... Эль ненавидела показывать свои слабости и неловкость!

Парри

Как мы заговорили, - слегка офонарев подумал Коди. Он глубоко вздохнул, чтобы успокоится. Гриффиндорка была полна сюрпризов. Мальчишка уже успел записать её в безобидно-милые существа, когда ему едва не досталось пара крепких словечек, которые, по виду, чуть не выскочили из уст львёнки. Парри не медля выпустил руку Лаймэ, которая только и успела, что восстановить равновесие, и нахмурился. Всякое желание разговаривать пропало. И что ей не сиделось в башне, надо было выперется прямо перед грозой на стадион. А в том, что близилась нешуточная гроза, Парри и не сомневался.

- По той же причине, учится летать? - Коди ни сколько не стеснялся того, что летает из рук вон плохо, даже на пару занятий по полётам ходил. Искрене надеясь, что там его научат чему-то полезному. А чего, собственно, было боятся. Что Эль кому-то разболтает, что он не умеет летать? Почему-то Парри думал, что полёты - это не то, что умеют все без изключения. Вполне возможно, что и девочка летать не умела. О, это было бы замечательно. Можно было попробовать летать вместе.

- Тогда не стой, приводи метлу в порядок и давай полетаем, - всё. Желание разговаривать на этом закончилось, Коди вернулся к своей метле, продолжавшей стойчески висеть в воздухе. Легко перекинул ногу, усаживаясь на древке, почти по середине, но ближе к прутьям, потом мягко оттолкнулся и поднялся на пару метров, ожидая, когда к нему поднимится Эстель.

Поднялся он совсем не высоко, но даже здесь ветер был гораздо ощутимее и крепчал с каждым порывом. Запретный Лес уже затянуло тучами, но об этом гриффиндорец не думал. Ещё оставалось немного времени до начала ливня, хоть его запах уже окутывал легким адреналином. Чтож, полетать под косыми дождевыми струями, Парри считал, что это будет впослне интересно. он отвлекся от созерцания леса и перевел спокойный, внимательный взгляд на Эль ожидая, когда она поднимится к нему.*

Лаймэ

В обычное, спокойное и умиротворенное состояние гриффиндорка вернулась быстро. В конце концов мсье Парри совсем не заслужил жесткого тона непонятно откуда взявшегося у тихой домашней Эстель. То ли в воздухе Англии было что-то совершенно неподходящее для датчанки, заставляющее ее поступать так, как раньше бы не поступила, то ли просыпались те грани, которые раньше весьма успешно подавлялись. Причем последнее было весьма и весьма вероятно - восемь лет купания в молочных реках, обрамленных кисельными берегами, года, когда любое самое нелепое желание малышки выполнялось стремглав, не прошли мимо... Главное впрочем, что стыд Лай еще не потеряла и по щекам расплылись два густо алых пятна, потому что не надо было гадать на кофейной гуще, чтобы понять, что гордый Коди оскорбился. И вообще может он ничего такого не думал, а просто дурацкая мнительность притворилась проницательностью.

Захотелось протянуть руку, извиниться, но не находилось слов. А тут еще этот вызов, совсем по-мальчишески и главное, что та частичка души, которая полностью соответствовала дому Годрика уже не могла позволить развернуться и уйти в школу. Доползти до родной башни и там, свернувшись в клубочек в одном из кресел уютной гостинной, наконец-то приняться за уроки или мало ли других дел помимо полетов в предгрозовую погоду... Сдались ей эти соревнования, сдалась ей вообще эта метла, разве она просила отца присылать ее?! Папина инициатива... гиппогриф бы ее побрал. Влюбомслучаепроклятьяне помогли, оставалось только самоуверенно вскинув голову прокричать гриффиндорцу вслед:
- Да, именно этим я и собираюсь заниматься! Летать...учиться летать! - а потом старательно копаться в воспоминаниях совершенно не зная, что делать дальше... Наконец нужное слово всплыло из омута и тишину прорезал звонкий вскрик - "вверх!" - девочка слабо улыбнулась первой удаче и отнюдь не уверенная, что поступает правильно и что именно так стоит делать, медленно, ощутимо покачиваясь из стороны в сторону поднялась к однофакультетнику в воздух, слегка прищуривая глаза от волнения.

Коди

* Коди не отводил внимательно-проницательного взгляда от лица Эль. Чтож, похоже она уже сама пожалела о своей несдерженности. Парри не собирался соревноватся с девочкой, вот до чего, а до этого он ещё не дошел. Но вызывающий тон мисс Лаймэ сделал своё дело. И стало моментально плевать на ветер, уже на маленькой высоте пробиравший до костей и угрожавший скинуть с метлы, на приблежающуюся грозу, на такое хорошее, уже установившееся отношение, к этой маленькой гриффиндорке. Коди пригнулся к древку метлы. Чтож. Сначал просто прямой палёт, размятся, вспомнить как ведёт себя метла, ощутить, как влияет на неё ветер.

Коди развернул метлу, нагнулся ещё ниже, крепко обхватив руками полированное, хоть и с трещинками, древко и полетел. Набирая скорость. не максимально, но внушительно. Вверх он пока не поднимался, так и оставаясь на высоте трёх-четырёх метров. Здесь не так донимал ветер. Полёт начался медленно, но гриффиндорец мысленно подгонял метлу, в нём как-то странно перемешалось разочарование и легкая злость. Он не думал, что Эль могла так себя повести. Хотя. о чем он мог вообще демать? Ведь они не были знакомы, не знакомы совершенно. Но эта ошибка задела самолюбие Парри. Он привык. что разбирается в людях сразу. практически с первого взгляда, с первых брошенных фраз.

Добравшись до противоположного конца поля Коди начал тормозить. Постепенно. поттягивыя древко сопротивляющейся метлы чуть на себя, чтобы не поднятся вверх, но затормозить. В тот момент, когда он выпрямился и развернулся лицом к Эль, представлявшей собой почти не выделяющуюся точку на другом конце поля, раздался раскат грома, да такой, что создалось ощущение вибрации метлы. С минуты на минуту должен был пойти дождь, но пока что гриффиндорец не был намерен останавливать глупую затею и направлятся в башню.*

Эль

*Злость, обида, стыд - все смешивалось и запутывалось в какой-то дивный клубок практически душащий гриффиндорку. Эмоции переполняли и мгновениями хотелось опустится на землю, разломать метлу в щепки и броситься рыдать прямо на кучку ее останков. А в следующий миг она уже мечтала догнать этого "жестокого-жестокого" Коди и сбросить его с метлы... Потом она конечно будет мучаться, переживать и поднимать на дыбы все больничное крыло, чтобы искупить грехи свои тяжкие, но это потом, а сейчас голова пылала, подогреваемая не в меру распалившимся сердцем. Ах, если бы она умела обращаться с этой проклятой деревяшкой. Сколько раз датчанка уже успела укорить себя за излишнюю любовь к лошадкам и балетному станку, ведь если бы не они, кто знает, может она бы занималась совершенствованием своей полетной техники и не чувствовала себя сейчас как бегемот на одноколесном велосипеде из маггловских раскрасок. Да-да-да, Эль шикарно знала как выглядят книжки людей! Она их даже читала и некоторые находила весьма сносными. А все началось с одной из поездок с папой в датское министерство магии. Они тогда были вынуждены пройти по маггловской части города и раскраски в витрине одного из магазинов просто приколдовали малышку. Пришлось папе купить парочку и с тех пор это была любимая игрушка Лаймэ. Один из этих смешных блокнотиков она даже привезла с собой - давно размалеванный, но очень важный... они когда-то красили его втроем...

Однако... порывы ветра усиливались! Тучи опускались все ниже и ниже как будто хотели придавить двух самонадеяных учеников посмевших попасть в эпицентр стихии... Эстэ еще сильнее вцепилась в древко метлы - так, что костяшки пальцев побелели, и закусив губу постаралась ускориться, потому что Коди был уже далеко впереди. Молнию затрясло еще сильнее, как будто это была не лучшее полетное устройство в стране, а дикая лошадь... Хорошо еще, что у львены был некоторый опыт обращения с взбесившимися коняшками и вниз она не полетела, но легче от этого не стало, ведь там вдалеке мсье Парри мог с усмешкой наблюдать за бесплодными попытками усмирить это чудо...*

Парри

Коди наблюдал полёт Эстель без улыбки. Сосредоточенно, словно это было не просто соревнование, а дуэль. Драка. Когда нужно точно знать, на что способен противник. Чтож, Эль была не сильно слабее его в полётах, разве что он летал дольше и знал свою метлу, а вот метла гриффиндорки была новой. Этого Коди не мог не заметить, ещё когда обратил внимание на идеальное древко в руке падающей девчонки. Но не смотря ни на что, на накрапывающи уже дождь, на сбивающий ветер, на громовые раскаты в небе, парри не думал отступать. Ещё одна проверка, последняя. Если Лаймэ её выдержит, он первым пожмёт ей руку.

Отлетав, без малого, все летние каникулы, Парри уже немного разбирался в ветре, его силе и сопротивлении. В такую грозу ему летать не приходилось, но всё когда-то бывает в первый раз. Однако мальчишка мог прикинуть, что же творится высоко вверху. Хмельная улыбка растянула его губы, нет, не насмешка над гриффиндоркой, ощущение приблежающегося исхода.

Парри опять нагнулся к древку и полетел на встречу Эль, прямо на неё. Всё более неумолимо приблежаясь. Он смотрел ей в глаза, в её зрачки, он хотел увидеть в них страх, которого никогда не было в его собственных бесновато-зеленых глазах. Но он не стал совсем приблежатся. Мало ли что могло придти в голову гриффиндорки, ещё дернится. не дай Мерлин, свалится, и тогда гиппогрифу под хвост такое геройство.

Резко дернув черенок Коди взмыл вверх. Сопротивление ветра стало несносным, метла вибрировала. словно сошла с ума, но руки крепко держали её, не предоставляя возможности самовольничать и вырыватся. Он поднялся всего-то ещё на пятнадцать метров и здесь ветер накрыл его, окатив стеной воды. Парри на мнгновение потерял всякие ориентиры. ощущение верха и низа глупо поменялись местами. но он уседел, до боли сжав древко коленями. Выпрямился, ежась, уже промокший до нитки, но не сводя взгляд с Эль.*

Эстэ
* Не бояться, не бояться... Это как с собаками - если почувствуют, что страшно, бросятся на тебя. Метла же выйдет из управления... - старательно занималась аутотренингом Эстель. И надо сказать, что хоть самоубеждение не было ее сильной стороной, в этот раз подействовало. Минутный испуг развеяло очередным порывом ветра и хоть легкая опаска еще присутствовала в ощущениях гриффиндорки, в глазах зажглись азартные огоньки. С каждой минутой, да нет, секундой она все больше входила в какое-то ведьминское исступление - наверное, близость грозы делала свое дело. Куда-то улетела заколка, собиравшая волосы в хвост и те разметало вовсестороны. Непослушные пряди лезли в рот, закрывали обзор, но Лай уже не замечала этого. Главным была борьба, полет... Постепенно становящийся увереннее, немного ускоряющийся полет навстречу Коди. Что она делала, летела лоб в лоб, прищурив немного близорукие глаза, стараясь разглядеть лицо противника. Это было испытание на выдержку - не свернуть, не сбежать... Или это опять оказалось фантазиями львенки. Да, скорее всего так и было - глупо устраивать нарошное столкновение на высоте метров десяти над землей. Еще несколько десятков метров и они столкнулись бы, но Эль чуть наклонившись вбок увела метлу влево, а Парри поднялся еще выше.

Мерлин, что же ты делаешь! - не выдержав воскликнула датчанка, но возглас заглушал шум бури. Молнию качало как яхту в открытом море в шторм. И все же это было необыкновенное ощущение - полной свободы, ощущение скорлупки брошенной на милость стихий. С трудом выровнявшись гриффиндорка подняла глаза на Коди... гордого, смелого все же отчасти принадлежащего к родному дому хоть не душой, но вот такими проявлениями характера, немым укором ее нерешительности, висящего в вышине и не выдержала. Черенок вверх, крепко сжатые руки и вперед, не смотря ни на что, не боясь ничего... Ощущать себя песчинкой в этом мире, бороться из последних сил и побеждать...
Казалось вся природа поднялась против безрассудного решения Эстель. Ураган и зарядивший в полную силу дождь, сплошной стеной... И одинокая метла поднимающаяся выше с трудом управляемая хрупкими девичьими руками. "Только бы дотянуть..." *

Мсье Парри

* Нет, он не собирался просто с замереть на высоте. Кровь удрали в голову, пьяняшее ощущение свободы, борьбы... нет, не только с Эль, со стихией. Коди резко заложил метлу вправо и начал делать круги, небольшие. прямо над взмывающей вверх гриффиндоркой. Он едва держался, ветер дергал из стороны в сторону, словно прозрачную соломенку. И тут Парри сообразил, что если Эль поднимится ещё метров на пять, десять, оставшихся до него, её собъёт ветром. Все мышцы мальчишки ныли, напряженно сокрощаясь, тело сотрясала дрожь, то ли холод, то ли адреналин.

Верхом безрассудства было тягатся дальше, пока кто-нибудь из них не упадёт вниз, с такой высоты. Коди плавно направил метлу вниз, снижаясь кругами, и, перекрывая шум ветра, крикнул во всё горло:

- Вниз, Эль! - за чем было ещё что-то доказывать? Он не знал, что двигало девочкой, гордость, безрассудство. упрямство, но она не испугалась ветра. Стало резко темно, накрыло новой волной воды, ветра, колкими хрусталиками холода. Руки не слушались, но гриффиндорец не обращал внимание, он уже поравнялся с Эль, двадцать с лишним метров от земли. нужно было снижатся. Ветер не просто выл, это была буря, такая, какая редко властвует небом. Только когда неведомые школьникам боги сходятся в сражении высоко вверху. по глупой случайности, прямо над ними.

Опустившись ниже Коди замедлился, что стоило ему больших усилий. Он страховал Эль, не дай Мерлин, она свалится. Девочка слишком резко набрала скорость, а умела ли она её гасить?

- Осторожно выровняй метлу, Эль! - крикнул он, надеясь, что гриффиндорка его услышит. Вокруг уже почти ничего не было видно, но Эль была не так высоко от него, хоть и продолжала подниматся.*

мисс Лаймэ

*Какое необыкновенное ощущение - полностью принадлежать стихии. Сливаться с ней в пьянящем, диком и одновременно волшебном танце, балансировать на лезвии бритвы. Всеми рецепторами ощущать ее необузданную силу и осознавать, что лишь один шаг в сторону от прозрачной тропы и ничто заберет тебя в свои обьятия.
Сначала восторг гасил слабый огонек разума, но уже не получается забыть о доводах ума, когда подходит к концу не только второе, но пожалуй третье если не четвертое дыхание. Адреналин конечно редкостный допинг, но даже под его действием Эстель начинала понимать, что уже заигралась. Слабо ныли ноги, руки неохотно слушались приказов. Теплая мантия не помогала - промокшая насквозь она уже не могла согреть или защитить от резких порывов холодного ветра, только тянула вниз, к земле оставшейся так далеко.

Мимо промелькнул Коди, пошедший на снижение. Кажется он что-то кричал, но ветер уносил слова вдаль... Впрочем не надо было быть Аристотелем или Сократом, чтобы сообразить - пора спускаться, дом человека все-таки не в небесах и чужая стихия всегда остается чужой, хоть, может, и любимой...

Слабая улыбка скользнула по губам гриффиндорки и в последний раз она окинула взглядом мир со своей двадцатиметровой высоты, пытаясь вобрать его всеь в себя до следующей встречи с небом. А потом она стала спускаться вниз... Очень медленно, с огромным трудом, чувствуя вблизи поддержку Парри и от души благодаря его за то, что он сегодня оказался рядом. За то, что кто-то смог увидеть и почувствовать то же или почти то же, что и датчанка. И вот уже до земли оставалось метра два-два с половиной, когда повернувшись назад, чтобы узнать, где находится однокурсник, Эль совершенно забыла про управление за что и поплатилась - метла резко вильнула и юная леди все же свалилась вниз...*

Коди

Напряженно наблюдая за каждым движением гриффиндорки Парри медленно, очень медленно спускался вниз. Это требовало больших усилий, руки окочанели и отказывались слушатся, только усилием воли и благодаря врожденному упрямству метла послушно исполняла замысел мальчишки. Похоже, что к Эль вернулось благоразумие, она начала снижатся. Гонка окончилась, глупое никому ненужное и ничто не доказывающее соревнование, Коди был рад, что никто из них не пострадал.

Тем временем дождь только усиливался, хотя представить это было катастрофически трудно. Лило теперь не просто как из ведра, хорошенько покапавшись в памяти Парри так и не вспомнил ни одного сравнения, которым можно было бы описать происходящее. Как из ведра, стеной... Нет, всё было не то, слабовато, для сошедшей с ума стихии. Как буд-то вся вода, копившаяся на небесах пару тысяч лет, вдруг решила таки вернуться на землю. Потоком воды просто пригибало к метле, было безумно трудно сидеть ровно, не то, чтобы думать о каких-нибудь маневрах.

Коди оказался на земле первый, отбросил метлу и наблюдал за Эль, стоя прямо под ней. Он почти не мог разглядеть хрупкую фигурку первокурсницы.

- Эль! - громко крикнул он, надеясь хоть чуть чуть перекрыть ветер, - Я...

Видимо Парри хотел добавить что-то ещё, но девичья фигура, не так давно казавшаяся легкой и хрупкой, словно свалилась с неба, сбив гриффиндорца с ног. Коди упал как подкошенный, не совсем понимая, что случилось и почему так. Во всяком случае можно было утверждать, что он сильно смягчил последствия падения для Эль.

Оказавшись в жидкой грязи едва ли не по самые уши, Парри довольно долго приходил в себя, а потом, решительным движением, столкнул гриффиндорку всё в ту же огромную лужу. После чего аккуратно сел, проверяя, не сломала ли ему что-нибудь неожиданно упавшая с неба мисс Лаймэ. Убедившись, что за исключением ноющих ребер всё, вроде бы, цело, Коди перевел взгляд на Эль*

---

Покольку мой виндоус - штука ненадежная,а на память хочется - складирую ролевки здесь

С чего начинается дружба)

Эстель Лаймэ.

Раннее утро

Как там было в дедушкиной книге по материнской линии: "Сначала человек удволетворяет физ. потребности, потом все остальное"? Но знаете, несмотя на такое прозаическое вступление все было иначе...
Однажды, ранним утром, когда многие обитатели Хогвартса еще спали, в коридоре, ведущем в сторону большого зала, появилась невысокая фигурка девочки по имени Эстель Лаймэ. Она любила в одиночестве бродить по темным улицам или коридорам. Любила слушать тишину и мечтать, глядя на звезды. Собственно именно поэтому девочка и оказалась здесь в данный момент. Маленькая датчанка еще вчера хотела заглянуть в главное помещение школы, но не успела, вынужденная заниматься полезными, но нудными делами - регистрацией, знакомством с правилами... Потом следовало перетащить вещи в комнату, которая стала ее временным прибежищем, потом стоило таки познакомиться с сокурсниками, что пожалуй было единственным лучиком света среди прочей тоски, тоски обостряемой расставанием с родными, к которым Эль была очень привязана. Сегодня же утром, хоть ненадолго, Лаймэ хотела побыть одна и наконец-то почувствовать себя капельку ближе к дому, потому что над ним будут светить те же звезды, которые сейчас увидит она...
Итак, малышка чуть приотворила дверь в большой зал, и с удволетворением заметив, что внутри почти никого нет, а следовательно никто не помешает ее мечтам и воспоминаниям, проскользнула внутрь, быстрым шагом направившись в столу Подготовительного отделения. Там Эстель нашла удобное кресло со спинкой и устроившись в нем со стаканом апельсинового сока, перевела взгляд на потолок, и ушла в свои мысли, не замечая ничего вокруг...


Ая Вилленвей.

*Несмотря на каникулы и возможность поваляться в кровати хоть до самого обеда, Вилленвей сегодня вскочила на ноги, что называется, ни свет, ни заря. Что-то просто не давало спать девочке. Хотя, она-то понимала, что этим «что-то» был предстоящий отбор в факультетскую команду для дебатов, участие в котором хаффлпаффка вчера до поздней ночи обсуждала со своей старостой и одновременно главной по спальне. Быстро «загорающейся» Айке прочно засела в голову идея поучаствовать в данном мероприятии, потому и не спалось, и на месте не сиделось. Оттого и настроение было каким-то непонятным, скачущим.
Выскользнув из комнаты на цыпочках, чтобы не разбудить одну из ещё спящих соседок, маленькая волшебница минут с пятнадцать бродила в задумчивости по гостиной Дома. Правда, лучше бы это было назвать «металась из угла в угол»… Потому-то очень скоро обстановка гостиной слегка примелькалась и было принято решение «выйти в свет» - подняться первого этажа подземелий, где находилась хаффлпаффская гостиная, для начала в холл. В холле оказалось, на удивление людно. То есть, Айка не ожидала увидеть там совсем никого, а встретила аж двух учеников и четверых домовых эльфов. Первые спешили в сторону школьного двора, сонно переговариваясь на ходу, а вторые деловито сновали в разных направлениях. Быстренько миновав большой холл, девочка оказалась на лестнице, где недавно рассталась с Аланой, после их охоты на Книгу. Воспоминание об Аланке, которая, казалось бы, уже тысячу лет назад уехала к бабушке, настроение хаффлпаффки снова скакнуло в сторону минуса. Нахмурившись и посмотрев по сторонам, Ая подумала, что стоит сходить и выпить пару чашек кофе, который всегда поднимал настроение, но при этом был запретным для Вилленвей напитком дома. Да и здесь домовые эльфы отказывались его детям подавать. Девочка надеялась разжалобить домовиков с утра и выпросить такое большое количество ароматного напитка.
Вбежав в Большой Зал, который в связи с ранним часом всё-таки был пустынным, Айка широким шагом направилась к своему столу, погружённая в довольно тревожные мысли, и не замечая ничего вокруг. Она даже не заметила, что сейчас прокладывала пусть столу Дома Хельги, через ряды Подготовительного Отделения. Единственное, что девочка отметила (исключительно благодаря тому, что обоняние не отключилось так же, как зрение), что на столах как всегда много вкусностей, горячих, свежих, пахучих.*

Эль Лаймэ

Все-таки время для похода в зал было выбрано удачнейшим образом, и Эстель этим гордилась, нимало не смущаясь того факта, что ничего специально и не выбиралось, а просто события аккуратно и в требуемом порядке нанизались на веревочку, как бусины ожерелья. Просто так получилось, что сегодня ей не спалось и что-то заставляло считать черточки на обоях девичьей спальни в башне ПО. Просто так получилось, что это занятие быстро наскучило датчанке и она, бесшумно одевшись, отправилась бродить по пока незнакомым коридорам, совершенно забыв (или не придав значения) запрету на ночные бдения. А потом в памяти вдруг всплыли рассказы отца о главном зале, и Лаймэ младшая отправилась туда-непонятно куда, свято веря, что все дороги ведут в зал. Оказалось, что не все, потому что первая попытка окончилась полным провалом у сфинкса, охранявшего дверь в гостиную Рейвенкло. Вторая была не более удачной – уже на полпути маленькая волшебница сообразила, что просто-напросто возвращается в свою комнату. Но наша героиня терпеть не могла плыть по течению и подчиняться обстоятельствам, тем более была упряма как помесь осла и литератора-многостаночника, каждый день, обязанного написать 20 страниц очередной книги, поэтому тут же развернулась на 90 градусов и скользнула в небольшой коридор, который, в конце концов, привел Эль к цели – заветной двери в большой зал.
И сейчас девочка, счастливо улыбаясь, искала на потолке знакомые созвездия, и ее мысли не нарушались ни хлопаньем дверей, ни шумным разговором жителей Хогвартса. Но удовольствие не может длиться вечно, уже хотя бы потому, что тогда оно приестся, станет обыденностью, от него перестанешь получать удовлетворение. Поэтому (а, скорее всего, потому что у датчанки сегодня была масса срочных дел) Эстель сладко потянулась, отгоняя мечты в сторону, и по обыкновению порывисто встала, резко поворачиваясь лицом к выходу. Вот тут и началось самое веселое, потому как меньше чем в шаге от себя малышка успела заметить задумчивое лицо незнакомой девушки. Заметить успела, но не остановиться, а потому с разбегу налетела на незнакомку и (о, ужас!) весь стакан любимого Элькой сока, оказался вылитым на одежду встречной…

Айка

*В Большом Зале было сейчас по-настоящему уютно: не было толпы, не было шума. Айка отметила для себя, что теперь всегда будет стараться приходить именно в это время. Пользуясь моментом, она стянула с большого блюда, стоящего на столе ПОшек кусочек пирога, пахнущего одновременно ванилью и яблоками. Пирог был тёплым, не приторно сладким и очень ароматным. В общем, божественно вкусным. В дальнем углу громадного Зала, между самым концом стола Гриффиндора и преподавательским столом, девочка как раз заприметила одного из домовиков и ускорила шаг, чтобы успеть добежать до эльфа, прежде чем он испарится из Зала по своим домовиковским делам. Продолжая жевать пирог, хаффлпаффка лёгкой рысцой бежала вдоль стола Подготовительного Отделения. Ну, откуда ей было знать, что именно в этот момент, какому-то едва приехавшему в Школу чуду, которое Ая даже не заметила поначалу, захочется резко встать из-за стола . Да ещё и со стаканом сока. Который при вилленвеевском-то везении моментально оказался разлитым именно на Айку, и теперь по новенькой майке растекалось, может и красивое, но совершенно лишнее оранжевое пятно. Чувствуя, как липкая жидкость медленно впитывается в ткань и прокладывает себе дорогу к телу, второкурсница всё равно отказывалась верить в реальность этой ситуации… День, похоже, с самого утра обещал быть весёлым… Вилленвей так и стояла, открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег, и переводила взгляд с девочки на свою майку. Она даже забыла о пироге, до сих пор находящимся в руке, и теперь крепко зажатом в сжимающийся кулак и превращающийся в странное месиво.
Тряхнув копной тёмных и неубранных в хвост по причине утренней лени и спешки волос, она глубоко вдохнула в себя воздух, которого в последние мгновения стало непростительно мало. Вдох-выдох. «Мы спокойны, мы совершенно спокойны. Она ведь не хотела. Она ведь нечаянно… Ага, я тоже не хотела. Можно посочувствовать нам обеим. Потому что я…» Следуя внезапному порыву, Ая подхватила со стола первую попавшуюся чашку (по ощущениям, которые испытала ладошка, обхватившая эмалированную стенку чашки, та была с чем-то горячим, очевидно, чаем), и выплеснула на девочку. Так получилось, что жидкость пришлась как раз на руку пошницы, в которой та сжимала стакан. Свой бывший стакан с соком. Прищурив при этом глаза, девочка процедила:*
- Око за око. И Вам, доброго утра, мисс.

Эль

Черт... *моментально закусила губу девочка* Дурында неуклюжая... ходячее несчастье... криворукая... *как из волшебного горшка (того, который в детской сказке, без остановки кашу варил) посыпались мысленные ругательства, обращенные к себе любимой и такой невезучей. Закон Финнегана за последние пару дней прочно сросся с нашей героиней. Стоило вспомнить только разбитый локоть, который и сейчас еще саднил, когда, проскочив на перрон 9 и 3/4, Эстель со всего размаху вьехала в чью-то тележку. Или коленки, успевшие вчера дважды "поцеловать" каменный пол в коридорах Хогвартса... И сейчас, чуяло ее сердце (а интуиция, надо сказать, у девочки была развита весьма и весьма неплохо), что все так просто сегодня не закончится, тем более до конца дня было еще часов 18...
Все это в течении одного мгновения промелькнуло в голове датчанки. Быть может, не теми словами, быть может, вообще без слов, но разбираться с ворохом мыслей было некогда, ведь всего в шаге стояла ошарашенная незнакомка, вероятно обиженная (да нет, точно!) на неловкую мечтательницу.*
- И...из-ви... *так и не успела договорить бедная Эль, потому что что-то стремительно полетело ей в лицо. Хорошо еще, что у пошницы была привычка (дрянская конечно) теребить волосы, когда она волновалась и мордашку она прикрыть успела, правда при этом выронив пустой теперь стакан, который все время нервно сжимала в руке.*
- А-а-а... *страшная боль появилась одновременно в обожженой руке (и кто дает неуравновешенным девицам кипяток!) и кровоточашей ноге, порезанной осколками злополучного стакана.* - Ты... ты! У тебя в голове опилки, как у пугала огородного?! *в бешенстве завопила малышка, не соображая, что говорит* - Гадина! И такие еще называются волшебницами... да ты хуже самого распоследнего маггла! Маньячка! *во взгляде у Лаймэ полыхала ярость и уже совершенно не контролируя свои поступки, девочка повернулась к столу с целью схватить что-нибудь потяжелее и устроить банальную потасовку, но тут внутри нее лопнула какая-то струна и датчанка медленно опустилась на пол (прямо на разбитое стекло, между прочим), залившись белугой...

Ая

*Всё произошло в одно мгновение. К тому же Ая находилась в состоянии, граничащем между четкой явью и бессознательной туманностью. Потому-то она осознала, что стакан горячего, свежее заваренного и налитого в чашку чая – это не совсем то, точнее совсем не то, чем бы хотела в отместку облить девчонку Айка. Зато в те секунды, когда собственная же рука, совершившая фактически преступление и чуть ли не смертоубийство, опускалась вниз, сжимая уже пустое оружие, чашку, в смысле, девочка прекрасно осознала, что она натворила и как низко пала в собственных же глазах, которые сейчас были, ну точно не меньше трёх золотых галлеонов. Во-первых, пошница ведь, и правда, совсем не хотела её обливать соком. Сок должен был быть вкусным, и раз девочка куда-то с ним направлялась, то явно хотела не в поливательных целях использовать, а исключительно для приёма внутрь. Во-вторых, как Вилленвей вообще в голову взбрело облить случайную виновницу (хотя, теперь её уверенно можно называть жертвой), да ещё чем облить! Нет, ладно бы в волосы вцепилась… или ноги-руки попыталась оторвать – всё равно сил бы не хватило, зато не было бы сейчас вероятности, что у девочки будет какая-нибудь степень инвалидности.
Словно в фильме, который крутили на некачественном проекторе, сильно замедляющем действие и не выдающем звук, на глазах у Аи стакан выпал из рук девочки, плавно, успев сделать пол-оборота, бахнулся на пол и так же медленно взметнулся вверх фонтаном сверкающих осколков. Как оные опускались на пол, хаффлпаффка уже не видела. Потому что умелый оператор вдруг резко дёрнул плёнку вперёд, да ещё и звук моментально настроил. Столько «хороших» слов о себе Айка доселе не слыхивала. Хотя, будь она на месте несчастной пошницы, она бы и не такие речи сейчас вела. Именно потом ничего не отвечала в ответ, банально не зная, что теперь делать и что говорить. Как просить прощения. Даже когда девочка дёрнулась в сторону стола, Вилленвей не пошевелилась, готовая совершенно стоически принять ответный удар тарелкой по лицу. Но когда маленькая волшебница, обозвавшая хаффку магглом, осела на пол, да ещё и заплакала, «дочь» Хельги и сама не выдержала – упала рядом с девочкой, осторожно протянула к ней руку, неловко погладила по плечу, и еле сдерживая выступившие на глазах слёзы, прошептала:*
- Прости, пожалуйста… Я такая дура…
*Наверное, это были не совсем те слова, которые стоило сказать, но других отчего-то не было… Не было вообще ничего, кроме громаднейшего и безумно тяжелого камня чувства вины и жалости к этому несчастному, видимо, совсем недавно приехавшему в школу, и вот так вот встреченному человечку.*

Эстель

Наверное, Эль должна была уткнуться незнакомке в грудь и, размазывая слезы еще крепко-накрепко сжатыми кулачками, попросить прощения за злые слова, сорвавшиеся в момент горькой обиды, а потом принять извинения той и рассеять чувство вины, которое без сомнения охватило оказавшуюся не такой плохой девушку. Был момент, когда она так и хотела сделать, когда уже было опустила упрямую голову, и чуть наклонила ее в сторону неизвестной, но…
Но вдруг в зал вошло несколько человек в том числе пошников, проявивших недюжинную заботу о несчастных «врагинях» и от этого стало еще более тошно… Все это было правильно, все это было очень мило с их стороны и, скорее всего, поменявшись с ними местами, датчанка сама первая бы побежала утешать и помогать, но в данной ситуации это оказалось последней каплей, последним ударом топора, срубившим порыв под корень. Эстель никогда не плакала на людях, никогда , даже если было совсем плохо! Даже когда пропала мама, только подушка и папа (как редкое исключение) видели, что на самом деле пережила малышка в глубине души. Остальные же, возможно, посчитали Лаймэ бессердечной, но ей было все равно – главное, чтобы они не поняли из какого хрупкого стекла на самом деле изготовлено ее сердце, чтобы не смогли причинить ей боль. Сейчас же свидетелями ее позора стала не только эта леди напротив, но еще и сокурсники перед которыми, по мнению маленькой волшебницы, проявлять собственную слабость было уже совсем неприлично и неприемлемо! Плач закончился мгновенно, только красные глаза и слезинка, дрожавшая на кончике носа, еще напоминали о недавней истерике. Разумом же вновь завладела уязвленная гордость, а в глазах снова появилась ярость. Побелевшие от обиды губы слабо затрепетали, как будто Эстэ хотела сказать, но не могла найти в себе сил произнести это. На самом же деле девочке безумно хотелось нахамить незнакомке, но на ум не приходило ничего достойного этой «гадины», как датчанка уже мысленно окрестила девушку. Поэтому после минутного молчания она просто слабо махнула рукой и попыталась приподняться, оперевшись рукой (надо отметить – обожженной) о скамейку. Не тут-то было, господа, от напряжения, от изувеченного места, волной распространилась страшная боль, и Эль приглушенно простонав что-то необъяснимое, в полуобморочном состоянии сползла назад на пол…

Мисс Вилленвей

*Что ни говори, но в глубине души, и даже не совсем глубоко, но Вилленвей была гуманисткой. И проявления агрессии обычно были гораздо менее страшными. И уж точно никогда не влекли за собой такие последствия. Ая вообще не любила членовредительство, в какой бы форме оно не было. И то, что на неё нашло минуту назад, сейчас она сама не могла в голову взять. Эта школа творила с не чудеса. И не всегда, видимо, чудеса сдвигали её в положительную сторону. Одно было ясно – с такими темпами приехавшая на каникулы после третьего курса домой Айка не будет признана своими родителями. Потому что от спокойной и уравновешенной девочки, которая с большим чемоданом ступила первый раз на платформу 9 и ¾ , теперь не осталось и следа.
Сейчас, рассеяно водя ладошкой по плечу девочки-пошницы, и едва сдерживаясь от слёз, Ая совершенно не соображала, что делать, чем и как лечить. Она только тихонько приговаривала:*
- Ну не плачь, малыш. Прости, мы сейчас что-нибудь придумаем… - *но вопреки обещаниям, не придумывалось ровным счётом ничего. Вилленвей начинала впадать в панику – руки и губы затряслись мелкой дрожью, настырная влага с ещё большим упорством лезла наружу, мысли свивались клубком и не желали распутываться.
Трудно сказать, что бы сейчас было, не наполнись Зал внезапно людьми. Сочувствующими. Спрашивающими. Таращащимися. Они и резкий, но неудачный порыв девочки вскочить и убежать, моментально отрезвили Аю, вселив уверенность в своих будущих поступках. Вскочив на ноги, она злобно сверкнула глазами по всем пришедшим и помогла девочки вновь подняться. Девочка была маленькой и хрупкой, но и сама хаффка не могла похвастать ни высоким ростом, ни достаточным весом, оттого «ноша» была тяжеловатой. Но, что поделаешь – надо было исправлять свои ошибки. Приобняв пошку, ученица Дома Хельги медленно двинулась прочь из Зала, на ходу вспоминая, какой из коридоров и на каком этаже ведёт к Больничному Крылу.*
-------------
*Ооох, знали бы вы, какой это нелёгкий труд – тащить по многочисленным и витиеватым коридорам замка девчонку в не совсем самотранспортабельном состоянии, обязательно бы подошли и помогли несчастному чаду, с сопением практически волокущему через полшколы ещё более мелкое чадо. Знали бы строители и архитекторы, которые много-много веков назад строили такие замысловатости в школе, как долго одиннадцатилетнему ребёнку придётся идти от Большого Зала до Больничного Крыла, обязательно выстроили бы прямые коридоры да короткие лестницы. Или, в крайнем случае, на углах развесили бы таблички с подсказками, за какой портрет надо шагнуть, чтобы побыстрее добраться до нужного места.
В общем, место работы мадам Помфри искалось непомерно долго, а путь к нему был тернистым. И вот, когда силы Вилленвей были уже на пределе, на глаза девочке попалась табличка «Больничное крыло». И – о чудо – у хаффлпаффки словно открылось второе дыхание. Ускорив, насколько это было возможно, шаг, она почти сразу оказалась в большой светлой комнате, прямо перед столом. В комнате оказалось столько народу, что норвежка даже сперва растерялась. На больницу это совсем не походило, скорее на пункт скорой психологической помощи. Радовало только одно – кроме мадам Помфри (которую, к слову сказать, Ая знала только по описанию) здесь была ещё и Дайлис – такая родная и уже горячо любимая старшекурсница-хаффлпаффка. Аккуратно прислонив незнакомую до сих пор девчушку к ближайшему стеллажу и шепнув ей «Подожди-ка немножко», Айка направилась именно к Помошнице. Сделав несколько шажков, она с сомнением покосилась на присутствующих учеников и тихо произнесла:*
- Здравствуй, Дайлис… Понимаешь, нам тут помощь нужна… Медицинская… Срочная… - *девочка бросила ещё один, уже хмурый взгляд на присутствующих и, по её мнению, явно мещающих лечебному процессу ребят и обернулась к свой «жертве», проверяя, как там она* - Вот так… Куда нам?

Эстэ

Ну откуда, откуда берутся такие вот незнакомки, наверное, простонала бы или просто подумала Эстель, если бы находилась в более адекватном состоянии. Что же это за странные характеры сначала удивительно жестокие, потом необыкновенно добродушные и мягкие. Если бы еще неделю назад маленькая датчанка знала как начнется ее новая школьная жизнь, то, видимо, предпочла бы остаться в угрюмом пустом и холодном доме семейства Лаймэ… Уж лучше одной с любимыми книгами у теплого камина, где по старинной пословице (или поговорке) стены помогают, чем опасность на каждом шагу со всех сторон и все то же полное ощущение одиночества, усугубляемое нахождением в толпе. Как странно… когда вокруг люди, его чувствуешь в десятки раз ярче и на сердце гораздо тяжелее. Наверное, потому что никто не догадается улыбнуться и ободрить, у всех свои проблемы…

Уж лучше бы эта «садистка» оставила малышку в покое сидеть среди осколков, зачем, зачем ей понадобилось тащить ребенка куда-то. Очень хотелось разозлиться, вырваться и уйти в неизвестном направлении зализывать раны. Доползти до кровати в родной башне и, накрывшись одеялом с головой, забыться окончательно. Зачем надо было ее мучить, заставлять делать новые шаги и идти в неизвестность?! Оттолкнуть. Убежать. Но не было сил. Нещадно болела рука, саднили расцарапанные ноги, а взгляд периодически заволакивало мутноватой пеленой. Но еще больше страдало что-то внутри – эфемерное, непонятное, то, что невозможно было охарактеризовать словами – душа… И это было в десятки раз страшнее, и снова хотелось плакать от своей беспомощности и неуклюжести, не только физической, но и моральной, которая не позволяла стать такой как все, но регулярно ставила вразрез.

А потом они куда-то пришли, Эстель оказалась оставлена у стеллажа, к которому она прислонилась с глубоким вздохом и подсознательным намеком на некоторую радость, а незнакомка ушла, пропала из поля зрения. И честно говоря, разрыдаться захотелось еще больше, потому что сейчас Лаймэ было так необходимо чье-то тепло рядом, пусть даже и «врага»… Просто чувствовать, что ты не один даже понимая в глубине души, что это всего лишь иллюзия. Но Та, протащив ее, пожалуй, по всей школе пропала и хоть датчанка смутно различала ее голос среди общего гомона (интересно, куда же ее все-таки приволокли), она уже не была уверена, что он действительно реален – границы между мирами слились.
Девочка закрыла глаза и тихо, по стеклу сползла вниз, свернувшись на полу клубочком…

Аечка

*«…пройти, чтобы получить эту самую помощь?» - так на самом деле должна была выглядеть последняя вилленвеевская фраза. Но, похоже, сегодня всему задуманному не суждено было быть довершённым до конца. И причиной тому та юная особа, которая в данный момент медленно, осыпая за собой какие-то карточки, бланки и непонятные бумажонки, сползала по стеллажу. Видимо, девочка считала, что оставаться в том положении, которое для неё определила Айка, было менее безопасно и удобно. Вообще, у неё наблюдалась какая-то странная тяга к земле, то есть к полу. А вот Ая, хоть и носила жёлто-чёрный значок с барсуком в центре, такой любви не разделяла. Потому второкурснице пришлось снова проявлять практически чудеса эквилибристики и не менее чудесатый гуманизм, чтобы не дать «мученице» приложиться своей, кажется, не совсем здоровой головушкой к каменным плитам. Всё-таки плиты на вид были более прочными, чем девчушкина голова.
Крутанувшись на пятках, Вилленвей метнулась к незнакомой знакомице и приземлилась рядом с той (уже, кажется, по традиции) на коленки, больно ударившись при этом левой. Подтянув её к себе и устроив светловолосую головку на своих ногах, хаффлпаффка сквозь зубы процедила:*
- Мерррлин, да за что же мне такое счастье привалило?! - *и уже громче, прибавив голосу панических ноток, исключительно для повышения расторопности местного медперсонала, добавила* - Ну, кто-нибудь нам поможет, чёрт возьми!

Лай

Падаю себе спокойно, никому не мешаю... - автоматически и слегка иронически прошептала девочка сообразив, что приложиться к полу, так и не дали. И в покое не оставили. Ну что еще нужно было этой незнакомке, черт бы побрал ее добропорядочность и желание помочь самолично изувеченному ребенку. Ну притащила, ну прислонила и хватит с того! Можно еще врача найти, для оказания скорой медицинской, но кидаться на каждый шаг, жест или взгляд Эстель не требовала. А если уже кидается, могла бы спокойно реагировать на происходящее. Нет, она еще недовольна...
Впрочем, будем честны сами с собой, датчанке было ужасно приятно, что голос азиатки не оказался миражом, навеянным шоковым состоянием, в котором находилась и из которого постепенно выходила мисс Лаймэ. И что та не бросила ее и вместо ледяного пола всеми клеточками чувствуется чье-то тепло.
Несколько мгновений малышка так и пролежала неподвижно, снова замолкнув и прикрыв глаза. Лед, которым за последнее время покрылось сердечко нашей героини потихоньку плавился и несмотря на то, что боль не отпускала ни на минуту, стало легче и уютнее. Вспомнился родной дом на окраине Копенгагена и вечера перед камином втроем, когда мама еще была с ними. Странно, Элька давно уже не вспоминала об этом... почему же сейчас, отчего в не самый радостный момент, прислонившись к фактически смертельному врагу... Нет, уже не врагу... Девочка вообще никогда не была злопамятна (отомстит и забудет), а этой леди простила все, еще когда та волокла ее по коридорам. Просто потому что поняла, что не такая она плохая, эта вспыльчивая незнакомка. А потому Эстэ поступила совершенно нелогично для сложившейся ситуации - чуть приподнялась, повернула голову к девушке и, наморщив лоб от напряжения, прошептала:
- Меня кстати Эстель зовут... Так... просто... - а потом снова опустилась к ней на колени от новой вспышки боли.

Мадам Помфри.

*Мадам Помфри скептически подняла левую бровь, услышав о причине появления мальчика в больничном крыле - мальчик не казался ей настолько больным, как хотел казаться. Спокойно выдержав недовольный взгляд ПОшника, целительница проводила его взглядом из кабинета и сдержанно кивнула Эрике. Девушке действительно нужно было напомнить, чтоб она не слишком увлекалась пациентами, а просмотреть зелья. которыми располагает Больничное крыло пойдёт только на пользу юной помощнице*

*Рейвенкловка тихо сидела на табуретке, сосредоточенно вытирая кровь с лица и не спешила с ответом. Сочувственно взглянув на её мантию, покрытую в некоторых местах пятнами крови, целительница вздохнула. Слишком много стало травм в последнее время, слишком много неконтролируемой магии наполняет коридоры Хогвартса... Вечное желание немного побрюзжать было прервано отчаянным криком какой-то девочки, которая просила помощи. Женщина встала и выглянула в коридор. Зрелище, которое открылось её глазам совершенно не плорадовало целительницу.*

*Две первокурсницы стояли в коридоре, причём одной из них явно требовалась срочная помощь, так как она буквально сползала на пол, удерживаемая в вертикальном состоянии только стеной и стараниями маленькой Хаффлпаффки, которая из последних сил старалась дотащить девушку до кабинета Регистрации*

-О, Мерлин! Да что же это такое?!

*Мадам Помфри взяла пострадавшую девочку на руки- благо, что та весила совсем немного- и внесла в кабинет. Осторожно уложив её на кушетку, целительница посмотрела на Аю. По лицу её пробегали различные эмоции: от сочувствия до гнева, казалось, целительница сама ещё не решила, будет ли она сейчас ругаться или наоборот, жалеть обоих девушек, но руки её уже быстро осматривали пострадавшую в поисках повреждений*

-Что произошло?

*Бросив серьёзный взгляд на Хаффлпаффку, спросила она*

Ая.

*Всё-таки жизнь – штука совершенно непредсказуемая и не поддающаяся совершенно никаким прогнозам. Время ещё даже не подходило к ланчу, а у Вилленвей в третий раз под давлением обстоятельств менялись планы на сегодняшний день. С утра она всего лишь хотела довершить начатые вчера ближе к ночи дела. Потом на первое место резко и неожиданно выплыло желание убить мелкую пошницу, не умеющую держать стакан в руках. А теперь она сидела и улыбалась это самой «неумейке», ласково перебирая светлые шелковистые прядки.*
- Эстель… - *повторила она за девочкой и хмыкнула* - Очень красивое имя. Только вы с ним разные очень. А меня Ая зовут. Тоже так… просто…
*К счастью её крики всё-таки были услышаны, и ни кем-то там, а самой мадам Помфри, которая сразу же очень оперативно подхватила Эстель на руки и понесла в неизвестном Айке направлении. Несмотря на то, что все в школе без исключения просто по определению уважали мадам за то, что любую болезнь, травму и рану она могла исцелить, скорее всего, даже одним взмахам руки, оставлять свою «подопечную» без личного присмотра норвежка не собиралась. Потому тут же подскочила с пола, а точнее с вороха бумаг, на которых они только что сидели, и побежала следом за школьным колдомедиком. Через какие-то несколько мгновений Эстелька была уложена на кушетку, но Ае этого было мало, так ведь девочке не полегчает. И она приняла вид грозный и слегка скандальный и собралась поторопить мадам Помфри с оказанием помощи. Но была остановлена довольно серьёзным взглядом и вопросом, которого очень и очень хотелось бы избежать. Щеки Вилленвей моментально заметно порозовели, а рука автоматически потянулась к волосам и стала теребить одну из прядок. Опустив голову и разглядывая пятно на майке, хаффлпаффка немного помолчала, оттягивая этот нехороший момент, а потом, тяжко вздохнув, всё-таки ответила мадам.*
- Она… она ошпарилась… Руку облила горячущим чаем. А потом ещё и стакан разбила и ногу поцарапала… кажется… - *всех подробностей сегодняшнего утра можно было вполне избежать, ведь они не были важны для лечения. Совершенно не хотелось сейчас выслушивать нотации. И, понизив голос, девочка быстро затараторила, дабы отвлечь внимание мадам Помфри от подробностей.* - Вот. Так Вы нам поможете, да? Только учтите, уходить пока она не будет в полном порядке. Так что, если что, то палата нам нужна со стулом.
*Весь вид маленькой хаффлпаффки говорил о серьёзности её намерений. Она сейчас походила на маленького барашка, не хватало только кучеряшек и рожек. А в целом было видно, что если её сейчас начнут выгонять, то она будет сопротивляться, упираться ногами в пол, цепляться руками за мебель и кричать до конца, который обязательно будет для неё победным.*

Эль

Видимо последний порыв был уже совершенно лишним и действительно последним, потому что больше дите добавить ничего не смогло. Зрение отключилось мгновенно хотя может быть оно и работало, но вхолостую, потому что единственным, что различала Эстель были клубы плотного, практически непроницаемого серого тумана, внезапно спустившегося в больничное крыло и укутавшего все вокруг. Датчанка любила строгую сдержанность этого цвета, успокаивающего и умиротворяющего, но сейчас он вызывал отчаяние и страх. Иногда в этой пелене возникал просвет тут же заполнявшийся пятнами приглушенного пурпурного. Хотелось заплакать, закричать, но в горле пересохло и максимумом на который была способна малышка был трудноразличимый в общем гаме и сумятице сип... Кажется шок теперь прошел окончательно и боль нахлынула со всей силой на которую была способна, распростроняясь от руки волнами, толчками. Потом Лай подняли и куда-то понесли. Она хотела сопротивляться ведь каждый, даже такой плавный и мягкий, шаг как у несущего приносил новую вспышку от которой хотелось кричать так, чтобы лопались стекла и все люди вблизи вздрагивали с опаской, но приходилось смириться. Хотя на самом деле в этот момент она вряд ли мыслила такими четкими формами, мыслей не было...ведь в голове стоял этот липкий, сковывающий туман...
Последним же, в соответствии с давно прочитанным где-то утверждением, отключился слух. На голову как будто одели плотную меховую шапку для надежности присовокупив ее еще и металлическим шлемом. Давно уже ожидаемый обморок, наконец-таки пришел, и сознание отключилось полностью... Не стало кушеток, шумных хогвартчан с их проблемами, стелажа с бумажками, лекаря склонившегося над больной и... Айки... этой теперь уже знакомой незнакомки...

А потом нас выпроводили...))